О том, как коронавирус влияет на деревообрабатывающую промышленность, и последствиях глобального падения цен в 2019 году “Ъ” рассказал вице-президент Segezha Group по маркетингу и инновациям Михаил Милешин.
— Как вы оцениваете итоги года и первого квартала?
— В целом 2019 год был крайне сложным как для целлюлозно-бумажной промышленности, так и для деревообработки. Тем не менее нам удалось увеличить выручку на 1%, до 58,5 млрд руб., а OIBDA — на 6,2%, до 14 млрд руб. В валюте рост OIBDA составил 9%. У большинства международных конкурентов группы показатели оказались даже отрицательными. Цены на продукцию в деревопереработке были близки к историческим минимумам практически по всем категориям, и многие производители работали на грани рентабельности.
Нашей компании удалось нарастить производство большинства видов продукции, в частности, бумаги на 3,4%, пиломатериалов почти на 10%, самый большой рост у нас по фанере — на 41%. Он был возможен благодаря выводу на полную мощность второй линии Вятского фанерного комбината, нашего основного фанерного актива.
Что касается первого квартала 2020 года, то на фоне прошлого года и той инерционности, которая есть на рынке, ожидания были достаточно консервативные, взрывного роста никто не ожидал. Мы прогнозировали скорее равномерное восстановление спроса и цен на ключевых для нас рынках. И, как показывает жизнь, в целом наши прогнозы оправдались.
— Как повлияла на вас ситуация с коронавирусом?
— В первом квартале это влияние было минимальным. Безусловно, с февраля, когда стала развиваться ситуация вокруг Китая, были определенные нарушения в цепочке поставок нашей продукции. Но мы вовремя оптимизировали работу, прорабатывали альтернативные маршруты, и это в целом позволило нам вовремя снизить потенциальные риски. Про долгосрочную оценку эффектов от эпидемии коронавируса говорить пока рано — слишком высока неопределенность во всех аспектах экономических отношений.
— Какие именно возникли проблемы с логистикой?
— В первую очередь это коснулось Юго-Восточной Азии и было связано с дефицитом порожних контейнеров на возвратные рейсы в Европу, потому что из-за карантинных мер частично были ограничены целые отрасли экономики. Под эти ограничения попали стивидорские службы, стивидорские компании, поэтому хендлинг контейнеров был затруднен, но по мере того как Китай купировал развитие коронавирусной инфекции и нормализовал эпидемиологическую ситуацию в стране, логистические компании заработали в прежнем режиме. Также есть ограничения при поставках нашей продукции автотранспортом в Европу, которая является для нас одним из ключевых рынков. После объявления карантинных мер в ряде европейских стран был введен строгий пограничный таможенный контроль. Это увеличило время ожидания на пропускных пунктах на границах этих стран.
— Насколько серьезное снижение спроса произошло в Китае и на других рынках?
— Опять же, пока сложно судить, так как та дистанция, которую крупнейшие экономики мира прошли с ограничениями, вызванными коронавирусом, очень короткая. В моменте какой-то значимой просадки спроса в наших целевых регионах мы не наблюдаем. При этом в горизонте двух-трех месяцев снижение спроса скорее всего наступит, так как влияние ограничений по коронавирусу, конечно, значительное. Целые отрасли экономики переформатируются и вынуждены адаптироваться к новой, если можно так сказать, карантинной реальности. Темпы адаптации к новой среде, к новым рыночным реалиям — вот что в первую очередь будет влиять на фактическое изменение спроса. Но я бы больше задавался вопросом, не насколько снизился спрос, а как быстро он восстановится.
— А как долго, по-вашему, будет восстанавливаться рынок?
— Здесь все зависит от конкретного продукта и уровня цен, который мы принимаем за базу. Так, если в 2019 году цены на березовую фанеру просели где-то на 20–35% в зависимости от сорта, то уже по итогам первого квартала 2020 года можно сказать, что стоимость заметно восстановилась. Например, цены на большеформатную ламинированную фанеру в прошлом году по данным мониторинга EUWID потеряли около 20%, а в первом квартале 2020 года восстановились более чем на 10%.
По нашему основному продукту — мешочной бумаге в прошлом году цены упали на 40%, в четвертом квартале 2019 года достигнув дна, а сейчас мы видим умеренное восстановление рынка.
— Как на компании отразится падение курса рубля?
— Здесь важно понимать, что порядка 75% нашей выручки — валютные, а наши затраты номинированы в рублях, так что к девальвации мы относимся достаточно спокойно.
— Повлияет ли ситуация на рынке на ваши инвестиции?
— Если коротко — то нет, не повлияет. Даже несмотря на неблагоприятную конъюнктуру в 2019 году, мы запустили несколько стратегических проектов. В ноябре 2019 года на нашей площадке в Сальске была запущена новая линия производства индустриальных мешков мощностью 83 млн штук в год. Монтаж аналогичной линии планируется в середине 2020 года на другой площадке, в Сегеже. В Лесосибирске мы начали проект по увеличению объема производства пеллет — с 70 до 100 тыс. тонн в год. Что касается фанерного бизнеса, в Галиче мы начали строительство нового комбината мощностью 125 тыс. кубометров большеформатной березовой фанеры в год, инвестиции составили более 10 млрд руб. На нашей площадке в Соколе мы запустили строительство завода по выпуску CLT-панелей мощностью 50 тыс. кубометров в год с вложениями около 3 млрд руб., ввод в эксплуатацию этого производства намечен на III–IV квартал 2020 года. Также летом 2019 года мы начали масштабный проект реконструкции Сегежского ЦБК («Сегежа Запад»), который предусматривает увеличение мощностей предприятия до 850 тыс. тонн продукции в год. Размер инвестиций в 82 млрд руб. в этот проект для нас беспрецедентный, потому что, безусловно, это наш ключевой актив.