По мнению специалистов, реабилитация лесов затруднена из-за сложности контроля выполнения работ и оценки их эффективности.
Полноценная реабилитация вырубаемых лесов в России, объемы которой к 2024 году, согласно нацпроекту «Экология», должны сравняться с объемами вырубок, затруднена из-за того, что работы сложно контролировать, а их эффективность с трудом поддается оценке, рассказали ТАСС эксперты лесной отрасли. Чтобы изменить ситуацию, нужно ужесточать ответственность со стороны государства и применять различные технологии лесовосстановления, подходящие для конкретных территорий, считают они.
Отсутствие эффективного лесовосстановления, как заявил на прошлой неделе директор лесной программы Всемирного фонда дикой природы (WWF) Николай Шматков, является главной проблемой лесной отрасли в России наряду с нелегальными вырубками. Новый лес высаживают, но за молодыми деревьями не ухаживают, и они гибнут, пояснил он. Между тем в рамках национального проекта «Экология» и федерального проекта «Сохранение лесов» к 2024 году президентом РФ поставлена задача обеспечить стопроцентный баланс выбытия и воспроизводства лесов.
Трудности контроля
Как сообщили ТАСС власти российских регионов, восстановление леса в стране, действительно, недостаточно эффективно. Так, в Красноярском крае, одном из основных лесопромышленных регионов, в 2017 году при вырубках в 120 тыс. га провели восстановление только 52 тыс. га. В Иркутской области, где сосредоточено 10% всех российских лесов, арендаторы участков восстанавливают все, что вырубают, однако есть огромная категория лесопользователей, которые делать этого не обязаны.
«Огромные площади вырубки выходят из-под линейных объектов, объектов нефтегазодобычи и т. д., в некоторые годы вырубается до 25 тыс. га. На этих площадях лесовосстановление не предусмотрено вообще. ФСИН рубит лес, но тоже не восстанавливает - закон не обязывает», - рассказал ТАСС министр лесного комплекса региона Сергей Шеверда.
Но даже те масштабы лесовосстановления, о которых отчитываются региональные власти, нет возможности подтвердить. Председатель комитета Госдумы по природным ресурсам Николай Николаев отметил, что сегодня невозможно понять, где и сколько леса было вырублено и высажено.
«В 2015 году была принята норма, в соответствии с которой отчетность по использованию лесов нужно сдавать лесопользователям вместе с материалами фото- и видеофиксации. Помимо этого, данную отчетность нужно сдавать через многофункциональные центры. Практически ни в одном регионе это не работает. А как мы будем контролировать, где вырубили, а где восстановили, если у нас нет подтверждения?» - сказал депутат ТАСС.
Не в полной мере владеют ситуацией в силу большой нагрузки и контролирующие органы, считает президент национальной ассоциации лесопромышленников «Русский лес» Алексей Желнеев. Сейчас они успевают следить лишь за крупными лесопользователями, а мелких даже не всегда получается найти.
«К крупному бизнесу всегда есть, куда приехать и что посмотреть - это большое количество техники, людей, понятные районы пребывания. Поэтому крупные компании к таким вещам подходят более ответственно - они не будут рисковать своим бизнесом, чтобы какие-то работы в лесу не провести», - пояснил Желнеев, отметив, что для изменения ситуации нужно усиливать контроль и ужесточать ответственность лесопользователей.
Вырастет ли лес
Отследить сложно не только сам факт проведения работ по восстановлению лесов, но и их эффективность. По словам Байкальского межрегионального природоохранного прокурора Сергея Зенкова, невозможно проверить, какая часть высаженного леса прижилась, потому неизвестно, сколько его в действительности восстановлено.
Начальник производственного департамента группы компаний «Титан» - крупнейшего лесопользователя Архангельской области - Альберт Пестов признает: процент приживаемости деревьев невысок. «Основная проблема при лесовосстановлении - это трудозатратность. При посадках используется ручной труд, и, как правило, это не специалисты, а люди, для которых это разовый заработок. И, соответственно, результат не всегда хороший», - сообщил он.
Решение проблемы Пестов видит в переходе на механизированную посадку саженцев с закрытой корневой системой. Механизировать, по его мнению, нужно и процессы по уходу за молодым лесом.
Не приживается лес еще и потому, что лесопользователи не всегда применяют правильные технологии. «У нас под лесовосстановление попадают глинистые, заболоченные участки. В такие участки везут саженцы, ту же сосну, чтобы она росла в тех условиях, в которых расти не может. Естественно, если там приживаемость 30% составляет, это уже хорошо», - рассказал ТАСС генеральный директор Приангарского ЛПК в Красноярском крае Николай Молчанов.
По его мнению, чтобы сделать эту работу эффективнее, нужно подходить к вопросу более обстоятельно: где-то высаживать деревья, а где-то просто проводить минерализацию почв, предоставляя природе право самой решать, какой лес на них вырастет. Такая практика, пояснил Молчанов, может быть эффективна в труднодоступных районах, куда сложно завозить саженцы и ухаживать за ними.
Еще одна проблема лесовосстановления, по мнению депутата Николая Николаева, заключается в отсутствии координации работы в этой сфере. «К примеру, в Тамбове имеется избыток саженцев, и область реализует их в другие регионы. Но невозможно будет эти саженцы посадить, например, в Сибири, в Иркутской области, - там другие климатические условия. Получается, мы имеем регионы, у которых саженцев с избытком, а есть регионы с дефицитом, то есть по сути нет координации», - пояснил Николаев.
Пути развития
Между тем примеры проектов, направленных на улучшение лесовосстановления, в российских регионах уже есть: так, в Курской области к 2020 году планируют создать плантацию элитного дуба. «После Великой Отечественной войны у нас много деревьев было спилено, и лес стал возобновляться неправильно, что называется «от пня». Наши дубравы долго не проживут, их нужно менять, а для обеспечения качественным посадочным материалом нам необходимо создание плантации», - рассказал ТАСС заместитель руководителя комитета лесного хозяйства региона Дмитрий Репринцев.
В Красноярском крае на условиях частно-государственного партнерства планируют создавать лесосеменные центры, где будут выращивать сеянцы с закрытой корневой системой - они растут в три раза быстрее, чем с открытой. В Коми такие питомники уже работают, и самый крупный арендатор леса - АО «Монди Сыктывкарский ЛПК» - увеличил объем выращивания сеянцев до 8,7 млн штук в год с 4 млн, которые были в 2013-2014 годах.
В Карелии с 2018 года реализуется пилотный проект по внедрению модели интенсивного использования и воспроизводства лесов. Арендаторы могут сами выбирать способ лесовосстановления и тем самым повышать эффективность вложения средств, но при этом власти ужесточили контроль.
