Петербургский предприниматель Антон Синкевич на протяжении последних трех лет строит домики для детей на деревьях. Стоимость одного сооружения колеблется от 150 тысяч до 200 тысяч рублей. Сейчас из желающих заполучить такой домик на своем участке выстраивается очередь. Синкевич рассказал BFM.ru, почему конструкцию нельзя с точностью спроектировать на бумаге, в чем плюсы этого вида строительства и можно ли соорудить такой дом для взрослого.
По первому образованию я столяр, потом учился в Лесотехнической академии на инженера лесного дела. Какое-то время я работал в лесоустройстве, поэтому знаю деревяшки от и до. Мне хорошо знакома анатомия деревьев и их прочностные характеристики.
Первый домик на дереве я сделал для своей дочки на нашем участке земли в Псковской области. Тогда я не думал, что буду на этом зарабатывать, это был проект для души. Сам я в детстве всегда любил лазить по деревьям, поэтому строительство домика стало для меня таким приятным погружением в воспоминания. Супруга, которая занимается ландшафтными проектами на заказ, увидев, как дочка полюбила домик, предложила попробовать сделать из строительства таких домиков бизнес.
Сначала я хотел смоделировать единую конструкцию и продавать домик в одном варианте. Для этого можно было использовать универсальную схему крепления. Но потом понял, что это будет экономвариант и он не очень годится. Состоятельные люди могут позволить себе проектирование деревянного домика с учетом особенностей того места, где этот домик будет находиться. Поэтому более выгодно заниматься индивидуальными проектами. Я запустил сайт с рекламой (его помогли разработать друзья), и мне начали звонить люди.
Для своих первых клиентов я построил довольно бюджетный домик в саду. Это были не очень богатые люди. Они хотели миниатюрный домик для своей старшей десятилетней дочки. Она любила почитать в тишине, но ее четырехлетняя сестра постоянно за ней бегала и не давала заниматься своими делами. Родители сказали: «Хотим сделать такой домик, чтобы старшая забралась туда, а младшая к ней не приставала». Я создал постройку с веревочной лестницей, по которой маленькая девочка не могла бы подняться. Но позже выяснилось, что такая конструкция и для старшей девочки довольно неудобная. Ей было сложно каждый раз туда забираться, поэтому пришлось поменять лестницу на стационарную.
Тот домик я продал за 50 тысяч рублей. Из них 40 тысяч ушло на материалы (мы выбирали самые бюджетные). Оставшиеся 10 тысяч стали моим заработком за десять дней интенсивной работы, без учета времени, потраченного на переговоры и чертежи. Я не мог предложить им более высокую цену: во-первых, они бы тогда просто отказались. Во-вторых, это был первый проект на заказ, и он нужен был мне для портфолио.
Все следующие домики я уже делал за 150-200 тысяч рублей. Там я использовал больше материалов. Моя чистая прибыль — это половина (или чуть меньше) стоимости домика. Однако себестоимость формируется в зависимости от проекта. Была одна конструкция, где материалы обошлись в 40 тысяч рублей, а работа была очень трудоемкая, ее можно было оценить в 150 тысяч. Сложность работы обычно исходит из особенностей дерева. Бывает, что у него много крупных веток, приходится встраивать дом в эту природную конструкцию. Ветки у дерева — это даже не цилиндры, это конусы с разными наклонами.
Сначала я делаю эскиз, чтобы люди понимали, как это все будет выглядеть. Эскиз составляется по многим параметрам: порода дерева, его конфигурация, расположение на участке, в целом особенности ландшафта. Там огромное количество вводных данных. Этап проектирования длится не один день. Возможно, надо съездить на место несколько раз, все перемерить, нарисовать. Это творческий процесс. Дома я строю во многом по ощущениям: наступил ногой, чувствую, играет — переделываю. Не могу даже представить, как это все просчитать не на месте. Для этих проектов нет общего рецепта. Все десять домиков, которые я сделал за последние три года, — разные.
Само строительство длится от двух недель до месяца. К сожалению, в Санкт-Петербурге за прошлые сезоны я не нашел команду, которая отвечала бы всем моим требованиям, то есть обладала бы хотя бы половиной тех знаний, которые есть у меня. Конечно, в каких-то сложных операциях, например, когда нужно поднять тяжелые палки, мне помогают подмастерья-фрилансеры — от трех до пяти человек. Одному здесь физически не справиться. Также на какие-то простые работы (окрашивание или когда нужно зашить стенку материалом) я привлекаю людей. Но платформу я всегда делаю сам. Это самое ответственное и сложное. Просверлил дырку на три-пять миллиметров левее, чем нужно, — и ничего не получилось.
Фишка этого проекта в том, что это домики без опор. Я при первой же встрече объясняю клиенту, что домик на дереве — это в любом случае элемент опасности. Ребенок должен почувствовать, что он находится не в тепличных условиях. В домик надо залезть, он может немного качаться от ветра. Это борьба с собственным страхом. Я отталкивался от своих ощущений. Мне в детстве нравилось преодолевать себя и залезать на высокие ветки.
Если думать о том, что это опасно и страшно, то лучше построить обычный детский домик на земле. Но это же не то. Хотя некоторым и не подходят такие дома. Один домик, который я сделал для клиента, стал в итоге просто украшением участка. Дети не захотели там находиться.
Сама же конструкция абсолютно надежна. Если клиент просит, например, сделать балкончик подлиннее, а я понимаю, что прочности конструкции для этого недостаточно, я не уступаю. В таких случаях говорю: «Я не буду этого делать, потому что это может быть опасно». Когда мы тестируем готовую конструкцию, там находятся как минимум трое взрослых. Вес листвы березы высотой 20 метров может колебаться от одной тонны до трех. То есть домик весом 300 килограммов для дерева абсолютно ничего не значит.
Иногда домики на дереве хотят построить себе взрослые. Таких было три-четыре запроса. Но это, по сути, полноценный коттедж, поэтому порядок цен увеличивается в десять раз. Это выйдет дороже, чем обычный дом. Когда люди слышат цену 5-7 млн рублей, они, конечно, понимают, что это не детская игрушка. Это уже капитальные инвестиции. Из интересных заказчиков был еще клиент, который хотел учить детей географии и попросил в процессе строительства развернуть домик по сторонам света. Это привело к тому, что строительные леса оказались непригодными, и пришлось все переделывать.
Плюс проекта в том, что на строительство таких домов не нужно получать разрешения. Перед тем как все это организовывать, я долго и кропотливо изучал нормативные акты. К таким конструкциям неприменимо строительное законодательство. Для сравнения: это как беседка, которую человек строит для себя. С клиентом мы заключаем официальный договор. Есть также обязательная утвержденная схема проекта — это я страхуюсь. Когда люди потом говорят: «Мы хотели, чтобы дом был побольше», показываешь схему: «Вот, мы же так договаривались, вы сами картинку видели, подписались».
Строительство таких домиков — это сезонный бизнес. Обычно зимой я набираю заказы, проектирую, а летом строю. Сейчас число клиентов выросло. У меня уже на март три проекта в работе. А вообще, люди начинают суетиться, когда в Питере вылезает солнце — это апрель — май. То есть заказов будет еще больше.