Только 50% лесопромышленных компаний, которые пострадали сильнее других из-за западных санкций, поменяли стратегию развития, говорится в исследовании Strategy Partners. Остальные считают, что это некритично для выживания.
Через 15 месяцев после начала специальной военной операции России на Украине, из-за которой были введены западные санкции, корректировку стратегии развития провели 50% российских компаний лесопромышленного комплекса (ЛПК). Об этом говорится в исследовании консалтинговой компании Strategy Partners на основе опроса 52 ведущих компаний, представляющих все основные регионы России и подотрасли ЛПК. У РБК есть копия исследования.
Из оставшейся половины компаний, который до сих пор не изменили стратегию, 28% не собираются делать это, а 22% только планируют. «Такой баланс ответов позволяет предположить, что достаточно много компаний полагают, что смена стратегии не является критически важным механизмом выживания бизнеса, и пытаются спасти бизнес за счет тактических решений, — говорится в исследовании. — Данный подход видится фундаментально ошибочным, так как отрасль имеет дело не с циклическим ухудшением конъюнктуры, а с изменением фундаментальных условий доступа на экспортные рынки».
Представитель «Свезы», которая прошлым летом заявляла о недозагрузке до 80% своих мощностей из-за невозможности экспортировать продукцию, подтвердил РБК, что компания принимала участие в опросе Strategy Partners и изменила свою стратегию. «В 2022-м «Свеза» скорректировала стратегию развития, сместив фокус внимания на доступные рынки. Кроме того, мы продолжили укрепляться на внутреннем рынке, который всегда был для нас одним из приоритетных», — отметил он. Представитель «Вологодских лесопромышленников» сказал, что стратегия группы постоянно актуализируется, но долгосрочные стратегические приоритеты сохраняются, не уточнив детали.
Представитель Segezha Group отказался от комментариев. РБК направил запросы представителям RFP Group и крупнейшей в России целлюлозно-бумажной компании «Илим».
Какие санкции были введены против ЛПК
Евросоюз, на который приходилось 75% поставок лесной продукции из России в «недружественные» страны, еще в апреле прошлого года ввел запрет на импорт основной части таких товаров. Под него попали все основные категории товаров, отгружаемых за рубеж: древесина и изделия из нее, древесный уголь, древесная масса, крафт-бумага и некоторые виды крафт-картона, а также мебель и ее части. В итоге, по оценкам структуры Рослесхоза «Рослесинфорг», под санкции попал экспорт на $6 млрд, исходя из данных 2021 года.
Основу зарубежных поставок составляли пиломатериалы ($1,4 млрд) и фанера ($0,8 млрд). По данным Минпромторга, в России производилось 4 млн т фанеры, из которых 3 млн т шло на экспорт (в том числе 60%, то есть 1,8 млн, в ЕС). Крупнейшие европейские покупатели российской лесной продукции, попавшей под ограничения, — Финляндия, Германия, Эстония и Нидерланды, на них были ориентированы предприятия в западных регионах (прежде всего в Архангельской и Вологодской областях, а также в Карелии и Коми). На этом фоне глава «Свезы» Анатолий Фришман заявил, что «ситуация приближается к катастрофической», и призвал власти освободить компании от излишних проверок госорганов. «Наша основная задача — найти новые заказы и восстановить объемы производства, поэтому хотелось бы тратить время на эти задачи, а не на постоянное общение с контролирующими органами», — отмечал он на совещании в Совете Федерации, где обсуждалось влияние санкций на состояние лесопромышленного комплекса.
В прошлом июле заработали новые санкции ЕC, которые ввели запрет на поставки пеллет (топливных гранул), бумаги и другой оставшейся лесопромышленной продукции из России. Ежегодно в стране выпускалось 2,6–2,8 млн таких гранул. Из них в 2021 году было экспортировано 2,4 млн т на €504 млн, преимущественно в Европу. Тогда участники рынка предупреждали, что из-за этих ограничений продажи биотоплива из древесных гранул сократятся на 80%, а власти обещали перевести на пеллеты котельные и развивать внутренний рынок. Из-за этих санкций Segezha Group пришлось продать за долги свои европейские заводы по производству бумаги Segezha Packaging. По словам главы Segezha Group Михаила Шамолина, это было единственным вариантом сохранения бизнеса в рабочем состоянии: с прошлого лета поставки сырья на заводы в Европы стали невозможны. К тому же заводы не могли приобрести бумагу на европейском рынке и у них отказывались покупать готовую продукцию (мешки и другую бумажную упаковку) из-за связей с российской группой.
Как компании меняют стратегию
«Свеза» исторически проводила политику диверсификации как в отношении портфеля продуктов, так и по географическому принципу, говорит ее представитель. Например, компания развивала присутствие своих товаров на отдельных перспективных направлениях, таких как страны Восточной Азии, Ближнего Востока и Африки. «За это время мы смогли изучить рынки, особенности предпочтения клиентов и каналы поставок, а также нарастить базу покупателей», — утверждает представитель. «Свеза» активно принимает участие в международных выставках. Так, с начала этого года она представила свою продукцию потенциальным клиентам в Китае, Индии, ЮАР, Турции и Узбекистане.
В прошлом декабре Шамолин говорил, что Segezha Group рассматривает создание мощностей по производству бумажной упаковки в других регионах мира. «Мы смотрим внимательно на Турцию, как один из примеров. Мы смотрим внимательно на Египет: там довольно большой хаб производства бумаги», — рассказывал он на встрече с инвесторами. Среди других интересных для компании рынков топ-менеджер называл Южную Африку, Малайзию, Вьетнам, Китай и Мексику. «Есть целый ряд географий, где инвестиции в конвертинговые (производство упаковки. — РБК) мощности имеют смысл. Пока рано говорить о конкретных сделках, но у нас есть команда, которая внимательно сейчас это все изучает», — сказал он.
Но в конце минувшего марта на брифинге с журналистами Шамолин сообщил, что сейчас Segezha Group планирует сосредоточиться на инвестпроектах, связанных с повышением эффективности существующих мощностей, а более глобальные проекты, такие как строительство производств в новых странах, она отложит на более отдаленную перспективу.
Ключевые изменения касались постановки на паузу и переработки инвестпроектов, в том числе в части состава и производительности оборудования, говорит Билибин. «В части операционной деятельности компании занимались своим репозиционированием на внешних рынках — перестройкой сети дистрибуции, ценовой стратегией, партнерствами с логистическими операторами», — добавляет он. Например, группа FESCO в минувшем июне на Петербургском экономическом форуме договорилась о партнерстве с несколькими лесопромышленными компаниями.
По данным Strategy Partners, крупные компании начали уделять больше внимания НИОКР и разработкам импортозамещающей продукции. «Но у участников рынка в целом снизился интерес к цифровизации процессов, а также к ESG-тематике. На уровне общения с компаниями видно, что сам по себе интерес к цифровизации не снижается, особенно у менеджеров, занимающихся производством, — замечает Билибин. — Речь скорее идет об ограничении финансовых возможностей компании инвестировать в это направление».
В прошлом году выручка лесопромышленных компаний снизилась по сравнению с 2021-м на 5%, до 2,3 трлн руб., а по итогам текущего года Strategy Partners ожидает снижения в пределах 10%. Это связано с тем, что ослабление рубля существенно улучшило доступность для российских компаний ряда экспортных рынков, а также уже позитивно влияет на рублевый эквивалент валютной выручки. За счет девальвации рубля будет частично компенсировано снижение объемов поставок в натуральном выражении.