В марте два производственных актива владельца IKEA группы Ingka были проданы российскому лесопереработчику «Лузалес». Глава совета директоров компании рассказал о ближайших планах развития и новых сферах производства.
Новый владелец двух предприятий, ранее принадлежавших шведской группе Ingka (владелец сети магазинов мебели и товаров для дома IKEA и ТЦ«Мега»), рассматривает начало производства школьной и детской мебели. Об этом РБК рассказал Руслан Семенюк, председатель совета директоров ООО «Лузалес» — одного из крупнейших лесопереработчиков Республики Коми и преемника производств шведского ритейлера.
В начале марта «Лузалес» закрыл сделку по покупке двух основных производств IKEA, специализирующихся на выпуске мебели и пиломатериалов: в Тихвине Ленинградской области и поселке Красная Поляна Кировской области. Остальные производственные площадки IKEA, объединенные в один актив в Новгородской области, приобрела компания «Слотекс», специализирующаяся на выпуске фасадов и кухонных столешниц.
Ранее среди претендентов на эти активы назывались лесопромышленный холдинг Segezha Group, группа ПИК и компания по производству плит для напольных покрытий и мебели Kronospan. Как и многие иностранные компании, шведская группа приостановила работу в России вскоре после начала боевых действий России на Украине, в дальнейшем начала сокращать количество сотрудников. В феврале 2023 года стало известно, что также компания намерена продать и собственную торговую недвижимость.
Какую мебель будет производить «Лузалес»
«Хотелось бы, чтобы в школах, во всех наших школах и садиках стояли парты, стулья из массива», — говорит Семенюк, поясняя, что в текущий момент школьная мебель из ДСП хотя и доступна по цене, но быстро приходит в негодность. «Ученик поставит рюкзак или сядет — и у мебели из спрессованных отходов переработки крошатся края, потом вещами задеваешь, и это все рвется, получается неудобно», — объясняет задумку предприниматель. Поэтому одним из проектов на новом для «Лузалеса» направлении выпуска предметов интерьера станет проработка модели технологии, при которой мебель из массивной доски для учебных заведений будет конкурентоспособна.
В целом, говоря о дальнейших планах по выпуску мебельной продукции, предприятия продолжат привычный для них выпуск стеллажей, столов, кроватей, комодов, тумбочек и прочих предметов интерьера.
Однако в модельный ряд будут внесены изменения, так как дизайны IKEA остаются за ней: для разработки новых линеек будут привлечены архитектурные бюро. Продукция, которая, по прогнозу главы «Лузалеса», появится через два-три месяца, будет выпускаться под вновь созданным брендом.
Одним из основных каналов продаж мебели он видит российские маркетплейсы и рассчитывает, что компания сможет производить продукт, в котором будет заинтересована иностранная аудитория. В частности, рынки Ближнего Востока, стран Африки и Латинской Америки. Не исключает Семенюк в будущем и поставки в страны Запада.
Как проходила сделка с Ingka
Сделку, которая длилась более полугода, Руслан Семенюк называет «исторической». После объявления о продаже активов компания задумалась о приобретении части из них. «Но были определенные риски: компания большая, активы недешевые», — описывает он. К подаче заявки на покупку, как он рассказывает, его подтолкнули близкие друзья, после чего в компании была сформирована рабочая группа, которая начала контактировать с представителями Ingka.
Компания проходила долгую проверку со стороны шведского мебельного гиганта, в первую очередь их интересовало происхождение и легальность средств компании, ее принадлежность к отрасли и желание сохранить рабочий коллектив. «Их интересовало, что на самом деле компания из лесоперерабатывающей отрасли покупает [актив] не для того, чтобы завтра перепродать», — описывает Семенюк. Затем были этапы одобрения сделки российской правкомиссией и шведским правительством.
По его словам, «Лузалес» интересовали только два актива из трех, с производством в Кировской области предприятие работало последние десять лет, поставляя собственную продукцию. Бизнесмен говорит, что оба предприятия находятся в отличном состоянии, но предприятие в Кировской области зависимо от поставок пиломатериала, туда из Республики Коми будет перенаправлена часть продукции «Лузалеса». Также Семенюк считает, что для него потребуются дальнейшие инвестиции в автоматизацию и в целом одной из главных задач он видит увеличение мощностей и штата обоих производств.
Точную стоимость сделки по покупке предприятий глава «Лузалеса» не раскрыл, отметив, что речь шла о нескольких миллиардах рублей. Ранее Семенюк отмечал, что сделку компания будет финансировать из собственных средств. Но сообщил, что производственная компания IKEA «Икеа Индастрис» полностью вышла из этих активов и в отличие от части сделок последнего года по продаже иностранных активов не предполагала опциона на обратный выкуп. «В жизни все возможно. На сегодняшний день у них такой задачи не стоит», — комментирует Семенюк вопрос о возможном возвращении шведского гиганта в Россию.
Также в схему сделки вошли договоры аренды лесов, предприятие в Тихвине (Ленинградская область) с более чем 150 тыс. куб. м годовой расчетной лесосеки. «Лузалес» планирует заниматься там и лесовосстановлением: в 2022-м компания запустила лесопитомник, который может выращивать до 8 млн еловых и сосновых саженцев, часть из них будет завезена на участки в Ленинградскую область.
Председатель совета директоров «Лузалеса» Руслан Семенюк — РБК: «Я хочу ассоциироваться с чем-то большим»
— Познакомившись с активами и командой IKEA, видите ли вы какие-то практики шведской компании, которые можно было бы привнести в ваш бизнес?
— Раньше [до начала сделки] я ни разу не был на этих заводах и в магазине IKEA. Как-то так получилось, буквально недавно я сходил в магазин за рубежом.
Я для себя посмотрел, как выглядят продажи, там же различного рода продукция и большая линейка, не только мебель из массива. На площадке они объединяют производителей, которые просто готовы работать, не торговаться дороже или дешевле, а реализовывать продукцию и неукоснительно выполнять свои обязательства, так как в полупустой магазин никто не придет. Это трудный путь в определении порядочных поставщиков, но сама идея мне понятна, думаю, в будущем мы могли бы ее реализовать.
— Вам хотелось бы построить большого ритейлера?
— У нас в группе компаний есть предприятие, которое занимается производством продуктов. В северных условиях в теплицах мы выращиваем хорошие продукты, а еще тюльпаны, но мы ограничены в рынке сбыта, дальше Сыктывкара о нас никто не знает, а будь у нас такие магазины, мы могли бы и там продавать свое молоко и цветы. Со временем, если мы будем понимать, что нам это точно нужно и можно сделать, конечно, мы это будем делать.
— Почему в прошлом году «Лузалес» решил инвестировать в аграрный комплекс «Пригородный»? Это часть диверсификации бизнеса?
— Нет никакой диверсификации, в этом бизнесе нет денег вообще, а расходы есть. Речь о продовольственной безопасности: сегодня мы можем купить помидоры, огурцы и клубнику, а завтра такой возможности может и не быть, потому что дорогу снегом заметет или поставщики не продадут. Это же все возможно? Возможно. Что мы сделали, для того чтобы у нас таких рисков не было? Ничего.
В 1960-е годы были построены большие предприятия, колхозы, которые давали молоко, творог, сыр, клубнику, зелень, лук, обеспечивая население региона. Сегодня, поработав там (в аграрном секторе. — РБК) год, понимаем, что можем сделать все то же самое, возможно, не на базе «Пригородного», на его примере мы смотрим, как это работает для нас.
Сейчас есть хорошие теплицы, на предприятии мы запустили котельную на отходах лесозаготовки, на коре. Мы можем дать себе недорогое в себестоимости электричество. Если правильно выстроить это, чтобы на Севере теплицы работали круглый год, мы сможем выращивать ту продукцию, которая нужна населению: свежий лук, петрушку, кабачки, укроп, перец, клубнику.
А сельское хозяйство почему мы решили попробовать? Можно сделать симбиоз лесного бизнеса с сельским хозяйством. Мы в лесу стараемся работать зимой, потому что дороги позволяют, а летом тяжелее, объем лесозаготовок падает, но там же те же самые трактористы работают. Тракторист может летом пахать землю. Если в общей стратегии это учитывать, то может получиться отличное предприятие, которое работает как в лесу, так и в сельском хозяйстве.
— Рассматриваете ли вы другие сферы сельского хозяйства?
— У нас есть животноводство, у нас более 1200 коров, мы производим молоко, кефир, сыры, творог. Конечно, региону нужны инновационные фермы и мы вкладываем туда средства, потратили уже более 300–400 млн руб., но в этой сфере мы не можем конкурировать с южными регионами, здесь нет развития, мы работаем в убыток, но зато будет молоко, а не какой-то заменитель.
Интересное направление — картофелехозяйство: в прошлом году мы засадили 100 га, урожайность была более 4 тыс. т. Это направление мы считаем благоприятным и будем высаживать уже 200 га.
— Ранее вы говорили о планах открыть собственную продовольственную розницу. Сохраняете ли вы их?
— Мы планируем открыть в 2023 году 70 магазинов под собственным брендом, он сейчас дорабатывается, мы презентуем его в апреле. Большая часть магазинов будет в Республике Коми. Если регион сможет вместить столько, значит, они будут там, если нет, будем выходить за пределы.
— Каким для «Лузалеса» был 2022 год, из-за санкций российские лесопереработчики потеряли европейские рынки сбыта, насколько вас это затронуло?
— За год до него, 2021-й был одним из самых благоприятных в отрасли из-за уровня цен после пандемии, и все хотели в нем участвовать. В прошлом году все начали говорить о проблемах в отрасли, но, конечно, это не так. Прежние годы, кроме 2021-го, были такими же тяжелыми, потому что это специфическая отрасль, с рентабельностью тяжеловато, там всегда на грани.
Единственное, в чем проблемы коснулись лесопромышленной отрасли, — это производство пеллет (биотопливо из древесных опилок, спрессованных в гранулы. — РБК). Оно было заточено под закупку западными предприятиями. До санкций мы поставляли 100% этой продукции в Лондон, потому что объем потребления на внутреннем рынке небольшой. Мы построили завод по производству пеллет, который может производить более 200 тыс. т продукции. [Для сравнения] вся Республика Коми потребляет 20–30 тыс. т. Но сегодня правительством прорабатываются меры по увеличению внутреннего спроса за счет строительства котельных на биотопливе.
— Долгое время вы были коммерческим директором компании, почему не возглавили или не владеете сейчас ею сами?
— С восьми лет я сидел в кабинете у отца, потом мы вместе развивали компанию, но все стало гораздо масштабнее. Я не работник «Лузалеса», я хочу ассоциироваться с чем-то большим.
— Вы имеете в виду другие свои проекты?
— Мы сейчас готовим проект спортивной арены [«Лузалес» финансирует женскую баскетбольную команду «Ника»] с парком и гостиницей. Мы хотим сделать деревянную арену, чтобы она стала визитной карточкой деревянного строения. К концу года разработка проекта будет завершена, будем прорабатывать вопрос финансирования. Плюс мы сейчас занимаемся строительством фанерного завода, и перед ним в течение пяти—семи лет тоже хотим сделать парковую зону.
Если мы возьмем УГМК, которая базируется в Верхней Пышме и развивает ее, протянула туда трамвай, в Коврове Владимир Седов (основатель производителя товаров для сна «Аскона») строит «Доброград», так должны вести себя компании там, где они работают. Мы тоже хотим сделать что-то красивое, чтобы было чем гордиться.