Минприроды РФ предложило полностью запретить экспорт леса в Китай. Решение связано с проблемой незаконных вырубок, в частности, сибирской тайги. Эти вырубки считают одной из главных причин лесных пожаров, всколыхнувших в этом году всю Россию. Однако в самой Сибири уверены, во-первых, что китайцы тут совсем ни при чем: рубят тайгу большей частью наши люди. А во-вторых, сами пожары почти никак не связаны с «черными лесорубами» — горят леса в основном в труднодоступных местах, где лес не представляет ценности.
Об этом газете «Реальное время» рассказал директор Института леса Сибирского отделения Российской академии наук Александр Онучин. Экологи, в свою очередь, считают, что решение Минприроды просто «не дойдет до Сибири», а люди вновь найдут лазейки обойти запрет.
Россия может полностью запретить экспорт леса в Китай, об этом рассказал глава Минприроды Дмитрий Кобылкин в интервью газете «Ведомости». При этом министр отметил, что Пекин сможет избежать запрета, но только если тоже подключится к решению проблемы незаконной вырубки леса на Дальнем Востоке. Такое решение российские власти могут принять на фоне лесных пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке, вызвавших возмущение российской общественности. Несмотря на то, что леса горят регулярно и часть экологов и экспертов не видят в этом ничего катастрофического, лесная проблема в этом году стала одной из самых обсуждаемых — не в последнюю очередь вследствие смога, дошедшего из Сибири до Центральной части России (в том числе и до Татарстана). Масла в огонь подлил губернатор Красноярского края Александр Усс, назвавший тушение лесных пожаров бессмысленным и «даже где-то вредным».
Несколько недель российские власти отказывались тушить пожары, которые не угрожали населенным пунктам, объясняя, что огромные массивы леса находятся в местах, сложных для тушения спецтехникой, — в «зонах контроля». В таких местностях возгорание может быть не потушено на официальных основаниях, если ущерб от него не превышает или сопоставим с затратами на его тушение. Противники такого бездействия полагают, что оценка рисков была проведена неверно и никаких мероприятий по сдерживанию пожаров в «зонах контроля» не проводилось — «предполагалось, что осадки в ближайшем будущем выполнят всю работу». Отказываясь поначалу тушить пожар, власти ссылались на природные факторы: аномально высокую температуру, крайне малое количество осадков, повышение количества сухих гроз, что привело к низкой влажности и одновременно высокой температуре. Ситуацию усугубили мнения о том, что леса горят вследствие умышленных поджогов, якобы с целью сокрытия незаконных вырубок (а не вследствие халатности во время охоты или собирания ягод).
Считается, что до 20% природных пожаров возникает в результате естественных причин, а вот 80% — дело рук человека. И хотя лес восстанавливается в короткие по историческим меркам сроки, а потери фауны быстро восполняются, под давлением общественности российские власти все-таки приняли решение тушить сибирские пожары, в том числе в «зонах контроля», для чего пришлось задействовать федеральные средства (у некоторых регионов, ответственных за тушение пожаров, денег на ликвидацию их в «зонах контроля» не было), в том числе МЧС и Минобороны. А премьер-министр РФ Дмитрий Медведев публично 1 августа озвучил собственное предположение, что леса поджигают умышленно. Минприроды вдобавок к запрету экспорта леса в Китай предложило еще, чтобы решения по установлению «зон контроля» лесных пожаров принимались не главами регионов, а на федеральном уровне.
— Как запрет на экспорт леса в Китай может быть связан с пожарами? — удивился в беседе с корреспондентом «Реального времени» директор Институт леса им. В.Н. Сукачева Сибирского отделения Российской академии наук Александр Онучин. — Китайцы, насколько мне известно, не так уж много леса-то и вырубают, вырубают в основном наши. Экспортируют лес, да, в Китай.
Однако основные пожары, по словам Онучина, там, где не рубят: в эвенкийской тайге, на севере Иркутской области, в Якутии. Там нет ни дорог, ни лесов, которые бы представляли какую-либо ценность для лесозаготовителей. Поэтому, считает он, одно (вырубки) с другим (пожары) напрямую не связано. С предположением, что пожар, вызванный, скажем, в Красноярском крае именно незаконными вырубками леса (который потом пойдет в Китай), постепенно перекидывается в «зоны контроля», Александр Онучин не согласен.
Проблема с незаконными вырубками при этом существует, согласен он. Лесная отрасль сегодня «достаточно сильно криминализирована», там задействованы и бывшие сотрудники МВД, крышующие вырубки. Задача Института не противостоять этим вырубкам, а оценивать экологические последствия вырубок или пожаров и разрабатывать систему устойчивого управления лесами, которая позволила бы уменьшить долю незаконных вырубок, — лесовосстановление, выращивание лесов. Средний прирост леса по России сегодня — 1,3—1,5 кубометра на га леса в год. В лучших условиях — и 10 кубометров с гектара.
Общественный шум, связанный с пожарами в Сибири в этом году, в свою очередь, Александр Онучин объясняет сезонными условиями.
— На 1 августа площадь пожаров в России не сильно отличалась от средней площади пожара с начала 2000-го. Были пожары и посильнее. Вот в 2012 году 12 млн га леса сгорело. В какие-то годы — 7—8 млн га. В этом году пока тоже 8 млн га. Хотя с учетом того, что пожары продолжаются, может, цифра и получится рекордной. Но резонанс был вызван в этом году изменением ветров. В этом году ветра господствовали северо-восточные, а до этого ветра преобладали западной направленности, весь дым уносился в Якутию, в северные районы, малонаселенные, Иркутской области. Никто там сильно от него не страдал, — рассказал Онучин «Реальному времени». — А сейчас смог дошел до Красноярска, Богучан, Новосибирска, Томска, и люди стали возмущаться.
Что люди возмущаются, считает эксперт по лесу, — правильно. Но проблема появилась не сегодня. Решить ее можно, полагает Онучин: введением системы прогноза возникновения и развития пожаров, что надо было сделать уже давно. Кроме того, необходимо создать Центр принятия решений, какие пожары тушить и когда начинать. Так как в самом начале потушить пожары можно малыми средствами: «даже ногами его затоптать».
— Когда же пожар развивается в течение десяти дней… Ну летают потом самолеты, сбрасывают воду, но погасить-то сложно уже. Фронт пожара растянут на сотни километров, ну как вы его потушите? Соберите все самолеты мира, туда запустите, они это быстро не сделают. Нужен дождь. Приходится ждать погоды. Если бы мы ситуацию предвидели, можно было бы всего этого не допустить, — отмечает Александр Онучин.
При этом он все же считает, что и тогда останутся пожары в отдаленных районах, которые тушить будет не надо, потому что они не станут катастрофическими, так как будут какие-нибудь заслоны или барьеры, и пожар рано или поздно остановится сам по себе.
— Чтобы не допустить сегодняшней ситуации — надо прилагать усилия всем миром. Надо менять Лесной кодекс. Менять отношение к лесу. И добиться внедрения системы устойчивого управления лесами. А на государственном уровне надо декриминализировать лесную отрасль, иначе через 15 лет у нас леса может не остаться. Уже сейчас мы испытываем дефицит лесных ресурсов!
Эколог Александр Водяник, советник мэра Краснодара и эксперт по вопросам формирования комфортной городской среды и зеленого каркаса, скептично относится к инициативе Минприроды РФ. Помощник секретаря Общественной палаты РФ, эксперт программы «Комфортная среда» проектного офиса развития Арктики (ПОРА) Водяник полагает, что к решениям самого министерства вопросов, может, и нет, но эти решения не доходят потом до практики.
— Решения, принимаемые в Москве, в последние 30 лет до регионов не доходят. А если и доходят, то в таком виде, что мама не горюй! В Сибири тем более — что разрабатывается в Москве, не доходит вообще. Возникает такое «дикое поле». Министерству проверить выполняемость собственных указов и решений затруднительно из-за дальности расстояний. Вопрос же не в запрете экспорта леса — потому что наш народ все равно найдет лазейки, чтобы запреты обойти. Сколько мы говорили о нормальном, регулированном экспорте сибирских дикоросов?! А воз и ныне там. И нельзя сказать, что Москва не приняла каких-то нужных решений, а незаконный экспорт продолжается! — с сожалением отмечает Александр Водяник.
Напомним, ученые Красноярского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук в начале августа выразили мнение, что леса в Сибири после действующих пожаров смогут восстановиться не раньше, чем через 60—100 лет. Так, на юге Сибири сосна или лиственница может вырасти во взрослое растение за 60—70 лет. «Соответственно, для восстановления лесов северной тайги, где сейчас бушуют очень сильные пожары, может не хватить и целого века», — объяснял старший научный сотрудник лаборатории лесной пирологии Института леса им. Сукачева КНЦ СО РАН Александр Брюханов. На тот момент пожарами было охвачено 3 млн га леса, тогда как сейчас, по данным того же директора Института леса Александра Онучина, уже 8 млн га.